Джо Ди Маггио — на поле он
был легок как сандвич с огурцом. Концентрируясь на каждом движении, Джо предпринимал
осознанные действия с неосознанной — и необыкновенной — легкостью. Ничего
надуманного, никакой игры на публику, представьте себе, только длинные
скользящие шаги по середине зеленой лужайки, и вот мячик исчезает в его
раскрытой перчатке. С битой в руках, по словам Боба Феллера, «лучшего, чем он,
просто не существовало»: ноги широко расставлены, бита недалеко от плеча,
сильные, быстрые запястья, замах, как из учебника, и безупречный удар,
проносивший биту по безупречной плавной дуге. Кейси Стенгель, видевший всех,
сказал: «Джо за всю карьеру ни разу не ошибся при ударе на базу. Лишь один раз
он был выведен на дополнительную базу, и то благодаря судейской ошибке». Короче
говоря, по словам того же Кейси: «Рядом с ним все прочие игроки казались
водопроводчиками».
Однако если все мнения о
мастерстве Ди Маггио сложить концом к концу, до вывода они все же не дотянутся.
С одним-единственным исключением: его 56-игровая голевая серия, являющаяся
одним из великих достижений бейсбола и личным памятником самому атлету.
Все началось в 1933-м,
когда Винс Ди Маггио привел на просмотр к «Тюленям» из Сан-Франциско своего
младшего брата. Этот «братец» настучал 0,340, совершил максимальное в лиге
число пробежек — 169 и поставил рекорд Тихоокеанской Береговой лиги, добившись результата
в 61-й кряду игре.
Три года спустя Ди Маггио
перешел к «Нью-Йоркским Янки», которые лишь однажды выигрывали вымпел за
последние семь лет. И он не просто перешел в эту команду, он сделал ее
командой-победительницей, выведя «Янки» в мировую серию уже на первом году
своих выступлений. Год спустя, в 1937-м, он набил 0,346 и возглавил список лиги
по числу пробежек на базу, результативных пробежек и среднему числу удара. А
«Янки» вновь выиграли мировую серию. В 1938-м он добился 0,324, а «Янки» опять
оказались победителями мировой серии.
Нью-Йорк — такой город,
который создает человеку репутацию выше самого из высоких небоскребов. К 1939
году популярность Джо вырвалась за пределы Нью-Йорка. Его классические черты,
симпатичное лицо с римским носом появились на обложках нескольких национальных
изданий, включая журнал «Лайф»; его имя замелькало в заголовках ежедневных
газет; а его достижения сделались предметом пристального интереса любителей
бейсбольных деликатесов.
Карта поездок команды
начала совпадать с картой его турнирных достижений, и в 1939-м человек,
которого спортивные обозреватели называли «Клиппером Янки», «Потрясающим Джо»
или просто стариной «Джо Ди», возглавил список Американской лиги по бэттингу со
средним показателем 0,381 и заслужил приз самого ценного игрока. И отнюдь не
случайно «Янки» в четвертый раз победили в мировой серии за те четыре года, что
он провел в команде.
«Янки» финишировали
вторыми в 1940-м, но не по вине Ди Маггио, который победил в бэттинге второй
раз со средним показателем 0,352. Однако 1940 год следует назвать годом
подготовки Джо Ди Маггио к своему величайшему году — году, в котором он был
результативен в 56 играх подряд, году, в котором его имя прочно заняло место в
заголовках газет, гипнотизируя страну как ни один атлет, с тех пор как Бейб Рат
совершил 60 пробежек на базу за четырнадцать лет до того.
Но если 1941 год был его
годом, то 1949 год был годом его триумфа. В том году Ди Маггио, измученный
колющей болью в пятке, в первых шестидесяти пяти играх сезона не участвовал. А
потом, одним солнечным июньским утром, после двух с лишним проведенных в
домашнем заточении месяцев за зализыванием болячек, Ди Маггио вдруг обнаружил,
что боль, мешавшая ему сделать столь простое дело, как наступить на ногу, вдруг
исчезла. Первые три игры, в которых имя Ди Маггио было занесено в бэттинг-лист
«Янки», состоялись против «Бостонских Красных Носок» на их родной площадке в
Фенвей-парк. И по ходу этого сурового, растянувшегося на три игры испытания Ди
Маггио нанес всего лишь четыре метких удара по базе, совершил девять пробежек и
набрал еще пять очков, заново переписав легенду о Джо Ди Маггио своей битой, и
ею же принес «Янки» три победы в упорной битве за призовое место.
В 1950 году, уже в более
типичном для Ди Маггио сезоне, он возглавил список лиги по среднему количеству
попаданий и финишировал в числе пяти лучших. Но после 1951 года, когда его
статистические показатели свалились до самого низкого уровня за всю
тринадцатилетнюю карьеру, он убрал свою биту в чемодан с нафталином, выразив свое
мнение следующим образом: «По-моему, я достиг уже той стадии, когда ничем уже
больше не могу помочь своему клубу, тренеру, товарищам по команде и
болельщикам». И сказав так, он с достоинством откланялся.
История игры и почитатели
по-прежнему продолжали делать из Джо Ди идола и божка, назвав его в связи со
столетием бейсбола «величайшим из живущих игроков». Чары Ди Маггио не
рассеивались, так как вскоре после ухода с поля, сочетая оба любимых нацией
способов времяпрепровождения, он женился на легендарной кинозвезде Мэрилин
Монро, с редким юмором заметив, что «так-то оно лучше, чем гонять по полю с Джо
Пейджем». Брак оказался недолгим, хотя и подарил нам один из величайших
анекдотов о бейсболе: когда Мэрилин вернулась из Кореи, где развлекала солдат,
она принялась со вкусом рассказывать: «Джо, ты никогда не слыхал подобных
оваций». И Ди Маггио ответил: «Я?.. Ну что ты, слыхал…»
Так и было — тринадцать
лет и все последующие годы. Джо Ди Маггио возвел себе монумент не похвальбой и
не бравадой. Игрок командный и великий, он построил памятник себе способом
старомодным — мастерством, честностью и внешне незаметным, но упорным трудом.
