Возможно, что за исключением выдуманного Филеаса Фогга <Герой романа Жюля Верна «Вокруг света за восемьдесят дней».> никто и никогда не владел временем и не распоряжался им с большей уверенностью, чем Джо Монтана.

Монтана обладал великолепной родословной, поскольку происходил из западной Пенсильвании, региона, богатого месторождениями угля и квартербеков — таких как Джонни Лужак, Эрни Галиффа, Джордж Бланда, Джо Намат и Джим Келли, если ограничиться немногими именами. И Монтана стал не только выдающимся продолжателем славной традиции, он был достоин встать вместе с ними в переднем ряду, а не тесниться на заднем плане в общем групповом портрете. Нет, более: своими подвигами одиннадцатого часа (Ассоциация с Евангелием: имеются в виду работники, которых Господь призвал последними, в одиннадцатом часу вечера.) он заслужил на этом снимке самое видное место.

Подвиги эти вполне уместным образом начались в команде «Нотр Дам», где подобные чудеса творились словно бы по некоему предопределению — вспомним хотя бы победу над «Айдахо» в 1935 году в тот самый момент, когда часы уже собирались пробить двенадцать. Но прежде чем этот домашний тапок оказался ему по ноге, Монтана потратил свой первый год на упражнения, отрабатывая приемы в командных занятиях. К году второму сей юноша, наделенный вежливым лицом и благовоспитанным выражением на нем, уже успел доказать, что, невзирая на внешнюю мягкость, в трудной ситуации он обретает крепость железа. В чем скоро одной из первых убедилась команда Северной Каролины.

Когда Каролина вела со счетом 14:6 в конце четвертого периода, тренер «Нотр Дам» Дэн Девине выпустил Монтану со скамейки на поле, чтобы омолодить угасающий боевой дух нападения «Ирландцев». Впервые точно управляя командой и часами, Монтана принес «Ирландцам» семьдесят три ярда всего в пяти розыгрышах, а потом добавил к ним 2 очка за пас, принесший ничью и 14 очков. Потом, всего при 1:15 от игры, когда мяч находился на 20-ярдовой линии «Нотр Дам», он совершил 80-ярдовую передачу для победного заноса. После игры в раздевалке тренер по атлетической подготовке Моуз Краузе поведал своей команде: «Я слежу за игрой со времени Кнута Рокни и могу сказать вам, что подобного отыгрыша в истории "Нотр Дам" еще не было».

Однако, согласно бессмертным словам Эла Джолсона, болельщики «Нотр Дам» и будущие поклонники Джо Монтаны «еще ничего не видели». Еще был отыгрыш во встрече с командой Военно-Воздушных Сил, когда «Ирландцы» после первой половины проигрывали со счетом 7:30; победа над «Пардью», после того как его команда уступала 14:24 менее чем за две минуты до конца третьей четверти; а потом величайшая среди всех волевых побед Студенческой лиги в игре 1979 года за «Хлопковую чашу» против Хьюстона.

Игра складывалась по абсолютно немыслимому сценарию. Встреча эта, последняя из проведенных Монтаной в форме «Нотр Дам», проводилась в условиях, более подходящих для проведения горнолыжных соревнований, чем для футбола, мокрый снег и ветер превратили поле «Хлопковой Чаши» в каток. К тому же буквально за неделю до встречи Монтана переболел гриппом. Шел третий период, счет был 34:12 в пользу Хьюстона, а наш герой оставался на скамейке для запасных, слабый как пес на вегетарианской диете, при температуре тела 36 градусов и при «ознобе», амплитуда толчков которого достигала 5,5 балла по шкале Рихтера. Словом, ситуация была такая, что никакое чудо помочь не могло. Однако, скушав тарелку современного магического средства под названием «куриный суп с вермишелью», Монтана вернулся в игру. И скоро доказал, что подобный запас очков во встрече с возглавляемой Монтаной командой не стоит особого внимания и его можно ликвидировать в течение одного периода.

Обыкновенный болельщик даже не подумал бы о том, что Монтана снова выйдет на поле, тем более если бы он знал о той головной боли, которую испытывал сам игрок. Но в четвертом периоде, словно отнесенный ураганным ветром в ту часть поля, где были набраны все 46 очков, Монтана принялся творить привычные для него чудеса. Сперва «Нотр Дам» повел 7:37 и Монтана добавил 2 очка пасом Вегасу Фергюсону: 34:20 в пользу Хьюстона. Потом, приняв мяч на 39-ярдовой линии «Ирландцев» при том, что пройти оставалось 5:40, Монтана провел шестирозыгрышевый пронос всего за одну минуту и двадцать две секунды, совершив при этом 2-ярдовую пробежку и добавив еще 2 очка. Хьюстон оставался по-прежнему впереди — 34:28.

И тут Монтана запорол, казалось бы, последний шанс «Нотр Дам», когда мяч выбили у него из рук уже на 20-ярдовой отметке Хьюстона. Однако Хьюстон, явно стремившийся выполнить веление судьбы, милостивой к настойчивым, возвратил мяч «Ирландцам», когда на часах оставалось всего двадцать восемь секунд игрового времени. Монтана провел мяч на 8-ярдовую линию Хьюстона как раз за шесть секунд до окончания игры. Монтана ввел аут Крису Хейнсу. Но пас того оказался низким и неточным. Оставалось уже только две секунды.

И в этот момент тренер Девине отозвал Монтану к боковой линии, чтобы оговорить с ним следующий и последний розыгрыш. Вопреки популярному мнению, вдохновленному блестящей карикатурой Галлахера, опубликованной в журнале «Трю» в 1969 году и изображающей опускающуюся к столпившимся игрокам из облачных небес огромную десницу, в то время как засевший в своей каморке комментатор говорит: «Игра закончилась победой команды "Нотр Дам"!» — выигрыш этот был делом рук прежде всего Девине и Монтаны, и уж только потом Божественного Провидения. «Джо, можно сделать только один удар, как по-твоему?» — спросил Девине. Против удара, наверное, существовали какие-то возражения, однако, не сумев представить факты, Монтана ответил: «Мне бы хотелось продолжить, как начал». «Ладно, действуй», — согласился Девине, вновь отсылая Монтану на поле. И Монтана отдал низкий пас на пространстве в половину салфетки, Хейнс нырнул, поймав мяч в самом углу концевой зоны и выкатился с ним за линию. 34:34. Дополнительное очко, при отсутствии времени принесло «Нотр Дам» победу 35:34, самую великую волевую победу в истории студенческого спорта.

Далее Монтана перебрался со своим карманом чудес в Сан-Франциско к «49-м», которые выбрали его в третьем круге драфта 1979 года восемьдесят вторым по общему счету. Команду эту, «49-х», можно было в лучшем случае назвать нищей и лишенной блеска, величайшая звезда ее, О. Дж. Симпсон, в ту пору уже в буквальном смысле слова остался почти без ног. Болельщика Сан-Франциско легко было узнать по поникшей спине и унынию на лице, и многие из них уже начинали утверждать, как журналист Питер Кинг, что «единственным стоящим игроком является отбойщик Эйб Вудон». Далее в качестве пояснения Кинг добавлял: «А теперь подумайте об этом. Только в очень плохой команде тот несчастный игрок, который вводит в игру мяч после того, как соперники изменили счет, может считаться выделяющимся на общем фоне». И дела действительно были так плохи, о чем свидетельствует результат, показанный командой в 1978 году — 2:14.

При новом главном тренере Билле Уолше произошла смена караула — а также защиты и раннеров-беков. Но не квартербека. А потому Монтана провел свой первый сезон, полируя штанами скамейку запасных позади Стива де Берга, поставившего рекорд НФЛ — 578 передач, и сделал всего 23 паса, один из которых закончился заносом, 16-ярдовый бросок во время очередной из четырнадцати неудач Сан-Франциско, закончившей сезон с результатом 2:14.

Сезон 1980-го начался с того самого места, на котором остановился сезон 1979-го, де Берг начинал игру в качестве квартербека, а Монтана выходил на замену. Но к седьмой неделе Уолш решил поменять квартербеков местами, и Монтана отреагировал на повышение, сразу же внеся в игру команды столь необходимую ей подвижность и интеллект. На четырнадцатой неделе он проявил первые проблески будущего величия, ликвидировав дефицит в 35:7 и позволив «49-м» победить «Святых» после 71-ярдовой бомбы от Дуайта Кларка, отдав 14-ярдовый голевой пас Фредди Соломону и лично нырнув на ярд с заносом, сделав счет 38:35. Всего он завершил 176 из 273 пасов при лучшем в лиге процентном показателе 0,645. И «49-е» закончили сезон с соотношением побед и поражений 6:10. Сезон 1981 года стал совершенно другим, поскольку Уолш решил, что именно Монтана станет его будущим квартербеком, и продал де Берга, предоставив мяч в полное пользование Джо. Монтана продемонстрировал, что будущего долго ждать не надо, и привел «49-х» к рекордным 13:3 и первому титулу чемпионов Западной конференции НФК после 1972 года, используя свой бег для сокрушительной атаки. Завершив 311 из своих 488 попыток при среднем коэффициенте 0,637, Монтана занял 3-е место среди квартербеков. И при этом он соорудил три волевые победы, в том числе над «Баранами», на исходе игрового времени.

Но хотя Монтана одерживал волевые победы одну за другой, навсегда памятной останется только одна, достигнутая в борьбе за чемпионский титул НФК 1982 года с «Далласскими Ковбоями», в игре, запечатлевшейся в памяти сан-францисских знатоков как «Защелка». При счете 4:19 слева и счете не в пользу «49-х» 27:21 Монтана, придерживавшийся мнения, что часы как таковые еще не существуют, неотвратимо продвигал команду вперед. Потом, когда на часах осталось всего пятьдесят восемь секунд и мяч находился на 6-ярдовой линии Далласа, Монтана вынужден был отступить под натиском троих молодцов из обороны противника, известной как «Защита судного дня», надвинувшихся на него как грозные своим возмездием ангелы смерти. Но его еще не похоронили, и Монтана высоко отбросил мяч в сторону торцевой зоны, где Дуайт Кларк, набегавший слева, вытянулся в свой полный рост — шесть футов и четыре дюйма, чтобы положить мяч на землю.

Две недели спустя Монтана привел Сан-Франциско к победе в Суперкубке <Встреча чемпионов Американской и Национальной конференций, проводящаяся после 1967-го после окончания сезона. (Прим. перев.)> над «Бенгалами» из Цинциннати, совершив 14 из 22 пасов и заслужив почести, положенные самому ценному игроку. Еще три раза «Мистер Январь» приводил «49-х» к победе в Суперкубке, в том числе после волевой победы в XXIII розыгрыше над теми же самыми «Бенгалами», когда он совершил самую длинную передачу в истории Суперкубка, 92-ярдовый проход обмениваясь короткими пасами сперва с Джерри Райсом, потом с Джоном Тейлором, потом опять с Райсом, а потом, когда на часах оставалось уже только тридцать четыре секунды, он отдал мяч Тейлору, совершившему 10-ярдовый занос, принесший Сан-Франциско невероятную победу со счетом 20:16.

Именно в этой игре за Суперкубок, как раз перед началом 92-ярдового прохода, Монтана продемонстрировал, почему его удостоили клички «крутой Джо». В соответствии с утверждением оборонца Рэнди Кросса, когда все прочие игроки «49-х» собрались в свалку, в предвкушении этого великого прохода, сам Монтана смотрел в сторону боковой линии «Бенгалов» со странной улыбкой на лице. Он сказал: «Эй, не Джон ли Кенди передо мною? Да, кажется, так». Через десять розыгрышей Монтана отдал голевой пас Тейлору, завершившему победную атаку.

Всю свою спортивную жизнь Монтана действовал с уверенностью рыночного шулера, скорее не отдавая пасы, а извлекая козырные карты из своего рукава. Двадцать девять раз приводил он свое войско к победе от поражения, когда стрелка часов на табло уже отмеривала последнюю минуту игры.

Когда травмы начали угрожать его величию и огонь славы начал уже угасать, он сумел вновь заставить его ярко вспыхнуть в новой волевой победе, на сей раз в 1993 году в составе «Вождей» из Канзас-Сити, когда он вывел их к первой победе в чемпионате Западного дивизиона АФК после 1971 года, а потом — вопреки всему — спас две игры в стадии плей-офф, одержав еще две волевые победы — двадцать восьмую и двадцать девятую в его послужном списке в НФЛ.

Джо Монтана всегда играл, полагая, что слабость воли стоит не более клочка бумаги. И при всем этом сия «золушка» в шиповках одержала больше волевых побед, чем Фрэнк Синатра и Сара Бернар взятые вместе.