Во время легендарной обороны Сталинграда в конце сентября 1942 года разведывательная группа, возглавляемая сержантом Павловым, захватила в центре города четырехэтажный дом и закрепилась в нем. Здание, названное позже «домом Павлова», стал важным опорным пунктом, который отражал яростные атаки противника вплоть до начала контрнаступления советских войск.

58 суток дом обороняли 24 воинов разных национальностей. И только совсем недавно стало известно еще о двух человеках, имена которых, как выяснилось, специально были вычеркнуты из списка органами советской госбезопасности.

Четырехэтажный дом, ставший знаменитым во время Сталинградской битвы, до войны являлся жилым зданием облпотребсоюза, расположенным по улице Пензенской, 61, на главной площади города. Он считался одним из самых престижных в Сталинграде, его окружали элитные Дом связистов, Дом работников НКВД. В доме жили специалисты промышленных предприятий и партийные работники. Дом был построен так, что от него вела прямая ровная дорога к Волге. Именно это обстоятельство в дни битвы стало особенно важным.

Оценив дом как важный тактический узел обороны, советское командование поставило перед гвардейцами 13‑й дивизии генерала Родимцева задачу любой ценой захватить его и прочно удерживать. Штурмовать его пошла целая рота, в живых остались только четыре человека, в том числе старший по званию сержант Яков Павлов, который и возглавлял «гарнизон». В полном окружении четверо бойцов отражали атаки противника, пока к ним, наконец, не пробилась помощь.

Удивительно, но в ходе той войны гитлеровские дивизии, случалось, с ходу брали столицы государств. За недели расправлялись даже с целыми странами. Но в Сталинграде за 58 дней они не смогли взять обычный четырехэтажный дом, который защищало подразделение советских солдат.

Один из оставшихся в живых защитников «дома Павлова» Иван Афанасьев вспоминал: «Третьего октября 1942 года противник начал штурмовать наше здание. Его он старался захватить любой ценой, потому что этот дом был ключом к Волге в этом районе. Каждый день приходилось отбивать несколько ожесточенных атак. За почти два месяца обороны дома в ней приняло участие 24 человека, но одновременно нас было в гарнизоне не более 15 человек. Ну а гитлеровцев мы положили немало».

Примечательно, что на оперативной карте немецкого командующего сталинградской группировкой Паулюса «дом Павлова» был обозначен как крепость.

Все дни обороны не умолкал пулемет ефрейтора Ильи Воронова – и ни одной царапины не получил боец, хотя именно пулеметные точки прежде всего подавлял противник, до ближайших позиций которого было всего двенадцать метров.

«Боеприпасы для "дома Павлова" доставляли на лодках, – вспоминал Воронов в своем последнем газетном интервью, – пойдут десять, а вернутся шесть. Питались горелой пшеницей, ребята под пулями через стену склада лазали, чтобы ее достать. Потом я привязал пару гранат к замку на дверях склада, рванули. Яков Павлов, помню, похвалил за смекалку, теперь, мол, склад наш. Страха у нас не было, когда от немцев в том доме отбивались. Усталость только. Ночь и день стреляешь, а потом еще блиндаж копаешь, в котором от пожаров прятались. Вместо постели вату под себя подкладывали, которой трубы были обмотаны. Но какой там отдых! Приляжешь только – снова начинается вой, грохот, свист, все рушится, мечется… Но мы не боялись. Не стреляют – скучно, застреляли – все веселее. Неприятно было, когда немец начинал без перерыва строчить из пулемета. Вроде как атака, хотя они в своих норах сидят. Это немцы таким способом панику хотели нагнать. Но мы не паниковали. Бывало, как затихнет, соберемся вместе и будто молитву читаем: "За Волгой, ребята, земли для нас нет!"»

А вот как описывал в своих мемуарах те события сам сержант Яков Павлов: «Нас, горстку бойцов, засыпали бомбами фашистские самолеты, штурмовали танки противника, беспощадно били артиллерия и минометы. Ни на минуту не прекращался пулеметно‑автоматный огонь. Нам порой не хватало боеприпасов, не было пищи, воды. От разрывов снарядов нечем был дышать…»

Хотя Золотую звезду Героя Советского Союза получил лишь сержант Яков Павлов, любой ветеран Сталинградской битвы скажет: в том доме каждый был героем.

Долгое время считалось, что дом обороняли 24 героя девяти национальностей. На самом деле их было больше.

25‑го – солдата из Калмыкии Гора Хохолова – после войны вычеркнули из списка бойцов. Лишь спустя 62 года справедливость восторжествовала, и память о нем была восстановлена. Но, как оказалось, не вся. Даже с Хохоловым список «гарнизона» был неполным.

Оказывается, здание защищали сыновья 11 народов. Все дни героической обороны дрался там и абхазец Алексей Сукба (или Цугба, как в некоторых документах). Почему же о нем предпочитали умалчивать?

Примечательно, что в радиомемуарах героя Сталинградской битвы маршала Василия Чуйкова эта фамилия упоминалась, правда, среди погибших: «Горстка советских воинов защищала дом, названный потом домом сержанта Павлова… Многие герои битвы пали смертью храбрых. В городе на Волге и сегодня чтут память этих парней. Это: русские Александров и Афанасьев, украинцы Сабгайда и Лущенко, грузины Мосиашвили и Степанашвили, узбек Тургунов, казах Мурзаев, абхазец Сукба, таджик Турдыев, татарин Рамазанов. Дом Павлова сохранен для потомков как символ мужества советских воинов».

Удалось установить, что Алексей Шабанович Сукба, 1919 года рождения, беспартийный, образование – 5 классов, был призван в армию в июле 1941 года Гудаутским районным военкоматом Абхазской АССР. Известно еще, что жил он до войны в селе Баклановка. Будучи общительным, Алексей легко сходился с людьми.

В 1948 году в Сталинградском издательстве вышла книга самого Павлова, тогда уже младшего лейтенанта. В ней тоже были упомянуты еще не все защитники дома. Пофамильно названы лишь семь человек. Однако Сукба тут тоже есть!

Можно найти упоминание об Алексее в армейской газете «Сталинское знамя», посвятившей в декабре 1942‑го полосу подвигу защитников дома. Вскоре Сукба был награжден орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Сталинграда».

В 1944 году война привела его в Западную Белоруссию. Что случилось с ним в тех краях – неясно, но через некоторое время его фамилия оказалась в списках власовцев из так называемой РОА (Русской освободительной армии). По бумагам получается, что непосредственно в боях против своих он не участвовал, а нес караульную службу. Но этого было достаточно, чтобы имя солдата исчезло из истории Сталинградской битвы.

Справедливости ради стоит сказать, что цензоры принялись за работу не сразу. Еще несколько лет имя Сукбы публично упоминали всякий раз, когда речь заходила о геройской обороне. В середине 1950‑х работники местного музея решили собрать в городе всех павловцев. Тогда‑то все и произошло. С оторопевших от такого оборота участников эпопеи чекисты взяли подписку о неразглашении тайны. А ею с того дня стало и участие в рядах защитников дома калмыка Хохолова, чей народ был репрессирован Сталиным, и абхазца Сукбы, оказавшегося в списках РОА.

Вот почему, когда в начале 1960‑х годов строили каменное панно на торце восстановленного «дома Павлова», там значилось только 24 бойца, представлявших 9 национальностей.

Наверняка неприступные, как «дом Павлова», архивы хранят тайну и о том, как герой Сталинграда оказался «по ту сторону» фронта. Скорее всего, Алексей был пленен. Возможно, записавшись в РОА, хотел спасти жизнь. Но в то время с такими не церемонились.

Надо сказать, что вокруг этого обычного четырехэтажного типового дома, волею военной судьбы вошедшего в мировую историю как «дом сержанта Павлова», и поныне непостижимым образом концентрируются всяческие домыслы. Чего стоит многолетнее предание о том, будто сам Павлов вовсе не умер в 1981 году, а принял монашеский постриг и стал архимандритом Кириллом… На самом деле герой похоронен в родном Новгороде. А упомянутый старец Кирилл, по данным музея‑панорамы, тоже в миру был Павловым. И тоже Героем Советского Союза. Только награжден он этим званием не за Сталинград, а за бои на Сандомирском плацдарме. Правда, спутать, надо признать, основания были. Оба во время битвы на Волге были сержантами, оба закончили войну младшими лейтенантами.