Пинца
— первый бас Италии XX столетия. Он легко справлялся со всеми техническими
трудностями, впечатляя великолепным бельканто, музыкальностью и тонким вкусом.
Эцио
Фортунио Пинца родился 18 мая 1892 года в Риме, в семье плотника. В поисках
работы родители Эцио вскоре после его рождения переехали в Равенну. Уже в
восемь лет мальчик стал помогать отцу. Но отец вместе с тем не хотел видеть
сына продолжателем своего дела — он мечтал, чтобы Эцио стал певцом.
Но
мечты мечтами, а после потери работы отцом Эцио пришлось оставить школу. Теперь
он сам как мог поддерживал семью. К восемнадцати годам у Эцио обнаружился
талант велосипедиста: на одном крупном состязании в Равенне он занял второе
место. Может быть, Пинца и принял выгодный двухлетний контракт, но отец
продолжал считать, что призвание Эцио — пение. Пинцу‑старшего не охладил даже
приговор лучшего болонского преподавателя‑вокалиста Алессандро Веццани. Тот
сказал без обиняков: «У этого мальчика нет голоса».
Чезаре
Пинца немедленно настоял на пробе у другого преподавателя в Болонье — Руццы. На
этот раз результаты прослушивания оказались более удовлетворительными, и Руцца
начал занятия с Эцио. Не бросая плотницкой работы, Пинца быстро достиг хороших
результатов в вокальном искусстве. Более того, после того как Руцца из‑за
прогрессирующей болезни не смог продолжать его учить, Эцио добился
благосклонности Веццани. Тот даже не понял, что пришедший к нему молодой певец
был когда‑то им забракован. После того как Пинца спел арию из оперы «Симон
Бокканегра» Верди, маститый педагог не скупился на похвалы. Он не только
согласился принять Эцио в число своих учеников, но и рекомендовал в Болонскую
консерваторию. Более того, так как будущий артист не имел денег для оплаты
обучения, Веццани согласился выплачивать ему «стипендию» из личных средств.
В
двадцать два года Пинца становится солистом маленькой оперной труппы.
Дебютирует в роли Оровезо («Норма» Беллини), довольно ответственной партии, на
сцене в Санчино, близ Милана. Добившись успеха, Эцио закрепляет его в Прато
(«Эрнани» Верди и «Манон Леско» Пуччини), Болонье («Сомнамбула» Беллини),
Равенне («Фаворитка» Доницетти).
Первая
мировая война прервала стремительный взлет молодого певца — четыре года
проводит он в действующей армии.
Только
после окончания войны Пинца возвращается к пению. В 1919 году дирекция Римской
оперы принимает вокалиста в состав труппы театра. И хотя Пинца исполняет в
основном второстепенные роли, но и в них он выказывает незаурядное дарование.
Это не осталось незамеченным известным дирижером Туллио Серафином, пригласившим
Пинцу в оперный театр Турина. Спев здесь несколько центральных басовых партий,
певец решается на штурм «главной цитадели» — миланского «Ла Скала».
Великий
дирижер Артуро Тосканини в то время готовил к постановке «Мейстерзингеров»
Вагнера. Дирижеру понравилось, как исполнил Пинца партию Погнера.
Став
солистом «Ла Скала», впоследствии под управлением Тосканини Пинца пел в «Лючии
ди Ламмермур», «Аиде», «Тристане и Изольде», «Борисе Годунове» (Пимен) и в
других операх. В мае 1924 года Пинца вместе с лучшими певцами «Ла Скала» поет
на премьере оперы Бойто «Нерон», вызвавшей большой интерес в музыкальном мире.
«Совместные
выступления с Тосканини явились для певца подлинной школой высшего мастерства:
они многое дали артисту для понимания стиля различных произведений, для
достижения в своем исполнении единства музыки и слова, помогли полностью
овладеть технической стороной вокального искусства», — считает В.В.
Тимохин. Пинца оказался в числе тех немногих, кого Тосканини счел нужным
отметить. Однажды на репетиции «Бориса Годунова» он сказал о Пинце —
исполнителе роли Пимена: «Наконец мы нашли певца, который может петь!»
Три
года артист выступал на сцене «Ла Скала». Вскоре уже и в Европе и в Америке
знали, что Пинца — один из одареннейших басов в истории итальянской оперы.
Первые
гастроли за рубежом Пинца проводит в Париже, а 1925 году артист поет в театре
«Колон» в Буэнос‑Айресе. Еще через год, в ноябре, Пинца дебютирует в «Весталке»
Спонтини в «Метрополитен‑опера».
На
протяжении более двадцати лет Пинца оставался бессменным солистом театра и
украшением труппы. Но не только в оперных спектаклях восхищал Пинца самых
взыскательных знатоков. Он с успехом выступал и в качестве солиста со многими
виднейшими симфоническими оркестрами США.
В.В.
Тимохин пишет: "Голос Пинцы — высокий бас, несколько баритонового
характера, очень красивый, гибкий и сильный, с большим диапазоном, —
служил артисту важным средством, наряду с продуманной и темпераментной
актерской игрой, для создания жизненных, правдивых сценических образов. Богатым
арсеналом выразительных средств, как вокальных, так и драматических, певец
пользовался с подлинной виртуозностью. Требовала ли роль трагического пафоса,
едкого сарказма, величавой простоты или тонкого юмора — всегда он находил и
верный тон, и яркие краски. В трактовке Пинцы даже некоторые далеко не
центральные персонажи приобретали особую значительность и смысл. Артист умел
наделить их живыми человеческими характерами и поэтому неизбежно привлекал к
своим героям пристальное внимание слушателей, показывая удивительные примеры
искусства перевоплощения. Недаром художественная критика 20—30‑х годов называла
его «молодым Шаляпиным».
Пинца
любил повторять, что существуют три типа оперных певцов: вообще не играющие на
сцене, способные лишь имитировать и копировать чужие образцы и, наконец,
стремящиеся по‑своему осмыслить и исполнить роль. Только последние, по словам
Пинцы, достойны называться артистами.
В
Пинце‑вокалисте, типичном basso cantante, привлекали свободное владение
голосом, отточенное техническое мастерство, изящная фразировка и своеобразная
грация, сделавшие его неподражаемым в операх Моцарта. В то же время голос певца
мог звучать мужественно и страстно, с предельной экспрессией. Как итальянцу по
национальности Пинце был ближе всего именно итальянский оперный репертуар, но
артист также много выступал в операх русских, немецких и французских
композиторов".
Современники
видели в Пинце исключительно разностороннего оперного артиста: репертуар его
охватывал свыше 80 сочинений. Его наилучшими ролями признаны Дон Жуан, Фигаро
(«Свадьба Фигаро»), Борис Годунов и Мефистофель («Фауст»).
В
партии Фигаро Пинца сумел донести всю красоту моцартовской музыки. Его Фигаро
легкий и веселый, остроумный и изобретательный, отличается искренностью
переживаний и безудержным оптимизмом.
С
особым успехом он выступал в операх «Дон Жуан» и «Свадьба Фигаро» под
управлением Бруно Вальтера во время знаменитого моцартовского фестиваля (1937)
на родине композитора — в Зальцбурге. С той поры здесь каждого певца в ролях
Дон Жуана и Фигаро неизменно сравнивают с Пинцей.
Всегда
с большой ответственностью относился певец к исполнению Бориса Годунова. Еще в
1925 году в Мантуе Пинца впервые спел партию Бориса. Но все секреты гениального
творения Мусоргского он смог узнать, участвуя в постановках «Бориса Годунова» в
«Метрополитен» (в роли Пимена) вместе с великим Шаляпиным.
Надо
сказать, что Федор Иванович хорошо относился к итальянскому коллеге. После
одного из спектаклей он крепко обнял Пинцу и сказал: «Мне очень нравится ваш
Пимен, Эцио». Шаляпин тогда не знал, что Пинца станет его своеобразным
наследником. Весной 1929 года Федор Иванович покинул «Метрополитен», и
прекратился показ «Бориса Годунова». Только через десять лет спектакль
возобновился, и главную роль в нем играл Пинца.
«В
процессе работы над образом он тщательно изучал материалы по русской истории,
относящиеся ко времени царствования Годунова, биографию композитора, как и все
факты, связанные с созданием произведения. Интерпретации певца не был присущ
грандиозный размах шаляпинской трактовки, — в исполнении артиста на первом
плане оказывались лиричность и мягкость. Тем не менее критика находила роль
царя Бориса крупнейшим достижением Пинцы, и в этой партии он имел блистательный
успех», — пишет В.В. Тимохин.
До
Второй мировой войны Пинца много выступал в оперных театрах Чикаго и Сан‑Франциско,
гастролировал в Англии, Швеции, Чехословакии, а в 1936 году посетил Австралию.
После
войны, в 1947 году, недолго поет вместе с дочерью Клаудией, обладательницей
лирического сопрано. В сезоне 1947/48 года поет последний раз в «Метрополитен».
В мае 1948 года спектаклем «Дон Жуан» в американском городе Кливленд он
прощается с оперной сценой.
Однако
концерты певца, его выступления по радио и телевидению по‑прежнему проходят с
невероятным успехом. Пинце удалось добиться доселе невозможного — собрать
двадцать семь тысяч человек за один вечер на нью‑йоркской открытой сцене
«Льюисон стейдием»!
Начиная
с 1949 года Пинца поет в оперетте («Южный океан» Ричарда Роджерса и Оскара
Гаммерштейна, «Фэнни» Гаролда Роума), снимается в кино («Мистер Империум»
(1950), «Карнеги‑холл» (1951), «Этим вечером мы поем» (1951).
Из‑за
болезни сердца артист с лета 1956 года отказался от публичных выступлений.
