 "Здесь медицина неповинна..." Именно так поначалу утверждали врачи Левин и Плетнев, проводившие лечение писателя в последние месяцы его жизни, а позднее привлекавшиеся в качестве обвиняемых на процессе "правотроцкистского блока". Вскоре, однако, они "признали" умышленно неправильное лечение и даже "показали", что их сообщницами были медицинские сестры, делавшие больному до 40 уколов камфары в сутки. Но как было на самом деле, единого мнения нет. Историк Л. Флейшлан прямо пишет: "Факт убийства Горького можно считать непреложно установленным". В. Ходасевич, напротив, верит в естественную причину смерти пролетарского писателя. Как известно, приемный сын Горького, Зиновий Пешков, сделал во Франции блестящую военную и дипломатическую карьеру, что могло крайне неблагоприятно сказаться на его ближайших родственниках в стране Советов. Об этом и предупреждал Алексей Максимович в письмах к Зиновию, прибегая к "эзопову языку". Письма писатель не доверял почте, а передавал их с оказией - через журналиста Михаила Кольцова или через близких друзей, которым полностью доверял.
В этих посланиях Горького чувствовался "страх смерти", - читаем в воспоминаниях Луи Арагона, ныне хранящихся в архивном фонде "Триоле - Арагон" в Париже. Однако подлинников писем и телеграмм Горького в этом архиве нет! Не обнаружено никаких следов их присутствия и в других писательских архивах. Некоторые исследователи полагают, что Горький хотел переслать друзьям во Франции и свой личный дневник. Однако этот дневник бесследно исчез, повторив судьбу многих его писем. В посланиях к Арагону и Триоле писатель неоднократно торопил их с приездом в Москву, настойчиво звал в СССР для нужного и не терпящего отлагательства разговора. Какого? Этого нельзя было доверить письму, и, поняв это, в мае 1936 года Эльза и Луи отправились в СССР. Путь их пролегал через Лондон и Ленинград.
В северной столице они задержались на некоторое время у Лили Брик. Задержка гостей в Ленинграде выглядела странно, поскольку в это время Алексей Максимович тяжело заболел. И тем не менее Арагон медлил. Создается впечатление, что он намеренно оттягивал день приезда в Москву и появился в столице, как свидетельствуют ранее известные документы, лишь 18 июня - в день смерти Горького! Однако в интервью газете "Правда", опубликованном 16 (!) июня 1936 года, Арагон говорил, что прибыл в Москву накануне, то есть 15 июня! Официально сообщалось, что 1 июня Горький подхватил элементарный грипп, давший серьезные осложнения. Бюллетени о состоянии здоровья писателя публиковались на первых полосах "Правды" и "Известий" - факт небывалый даже для знаменитого писателя. Создавалось впечатление, что читателей "готовят" к самому худшему, хотя к этому, кажется, не было никаких оснований. Были два периода улучшения состояния больного. Первый относится ко времени после посещения Горького 8 июня Сталиным, Мо- И.В. Сталин, В.М. Молотов и К.Е. Ворошилов у постели больного Горького. Как писал в те дни журнал "Колхозник", "Горький буквально встал из гроба..."
Второй раз больному вдруг стало лучше с 14 по 16 июня. Горький тогда встал с постели и, по свидетельству очевидцев, произнес: "Довольно валяться! Мне надо работать, отвечать на письма!" Он побрился, привел себя в порядок, сел за рабочий стол... О том, что случилось в последующие два дня, известно мало, но факт остается фактом: у Горького резко ухудшилось самочувствие, и 18 июня в 11.10 утра он умер...
В 1938 году проходил уже упомянутый выше процесс "правотроц-кистского блока", в котором в ряду других "врагов народа" фигурировал врач Плетнев. За "умышленно неправильное лечение" великого пролетарского писателя Плетнев получил солидный срок и был отправлен в воркутинские лагеря. Там в 1948 году он встретился с отбывавшей срок немецкой коммунисткой Б. Германд. Они нередко вели беседы, в которых касались обстоятельств смерти Горького. Б. Германд после освобождения рассказала об этих беседах в своих воспоминаниях. Из них следовало, что резкое ухудшение состояния здоровья Горького 17 июня произошло из-за того, что он попробовал... конфеты, подаренные ему Сталиным! Как известно, у Ягоды была специальная лаборатория, изготовлявшая различные яды...
К слову, протокол о вскрытии тела Горького не упоминает "о проверке на отравление". Сохранилось свидетельство некоего А. Новикова, бывшего капитана НКВД, с которым разговаривал участник французского Сопротивления М. Браун, оставивший об этом разговоре запись в своем дневнике: "Когда я сказал, что вскрытие должно было обнаружить отравление, если применялись яды, Новиков только рукой махнул: "Ничего ты не понимаешь! Протокол о вскрытии был составлен раньше смерти Горького!"
Рассказ о последних днях жизни писателя был бы неполным без упоминания женщины, последней видевшей живого Горького. Ее имя - Мура Закревская-Будберг. Она прожила с Алексеем Максимовичем целых 12 лет, из них 7 лет - за границей, причем он любил ее страстно и самозабвенно. Неудивительно, что писатель посвятил именно ей свой самый крупный роман "Жизнь Клима Самгина". Мура была допущена ко всем деловым и финансовым бумагам и к самым сокровенным архивам писателя. Трагедия заключается в том, что Мура была тесно связана с ВЧК, и каждый шаг Горького моментально становился известным властям. Эта женщина прожила долгую жизнь и скончалась в 1974 году, оставив после себя сотни заметок, рисунков, конспектов и рассказов о себе. Но ни одна из этих бумажек не приблизила исследователей к разгадке тайны гибели Горького, ибо Мура заблаговременно уничтожила весь свой личный архив...
Если принять версию умышленного убийства Горького по распоряжению Сталина, то возникает вопрос: зачем было ускорять смерть писателя, который поддерживал политику "вождя народов", одобрял процесс "Промпартии" в 1930 году, весьма положительно отзывался по поводу "принудительного труда во имя перековки"? Но, с другой стороны, именно Горький так и не написал биографию Сталина, хотя ему давали такое "партийное поручение" и предоставляли для этого все необходимые материалы. Писатель ослушался вождя, а это никому не прощалось! К тому же Горький хлопотал о публикации "Бесов" Ф.М. Достоевского и защищал репрессированных писателей и ученых.
Последствиями такого неповиновения стали отказ в загранпаспорте для поездки на лечение в Италию, установление цензуры на переписку с Роменом Ролланом, перлюстрация корреспонденции, адресованной писателю... "Окружили... Обложили... Ни взад, ни вперед! Непривычно сие!" - такое отчаянное признание вырвалось у Горького в одном из писем. Убийство Кирова стало событием, положившим конец надеждам на примирение власти с интеллигенцией и большевистской оппозицией.
Массовые расстрелы, ссылки, ликвидация Общества старых большевиков и Общества политкаторжан, процессы над Зиновьевым и Каменевым, по-видимому, не могли не ложиться тяжелым грузом на сердце писателя. Ромен Роллан в своем дневнике отмечал, что причиной безвременной и не вполне естественной смерти Горького был его высокий престиж на Западе. Этого мнения придерживались многие современники писателя. Даже "обвинитель" А.Я. Вышинский в своей речи признал это: "Враги народа не могли лишить Горького возможности вести активную политическую деятельность иначе, как остановить его жизнь!" После смерти М. Горького против его сотрудников и ближайших сподвижников начались гонения и репрессии. А некто Г. Стецкий, державший под личным контролем переписку Горького и Ромена Роллана, был назначен председателем комиссии по литературному наследию писателя. Этот факт литературоведы и по сей день иногда именуют "второй смертью" великого писателя... |
