Английская принцесса, выданная в 1766 году замуж за датского короля Христиана VII. Находилась у власти и фактически управляла страной с помощью фаворита Фридриха Струензее до 1772 года. Силой была разведена с мужем и покинула Данию.

 В XVIII веке эта женщина была необыкновенно популярна. По-видимому, любая эпоха нуждается в страдалицах, которых жалеют, вздыхают об их загубленных жизнях, с горечью обвиняют злую их судьбу и доставшихся им дурных мужчин. Вот такой «невезучей» молва окрестила сестру английского короля Георга III — принцессу Каролину-Матильду. Конечно, несчастная женщина обладала всеми мыслимыми и немыслимыми добродетелями: она была красива, умна и непорочна.

Поздней осенью 1766 года Матильда, просватанная за датского короля Христиана, прибыла в Копенгаген. Интересно, что подчас даже детали её судьбы, словно нарочно, соединяются по железным канонам сентиментального жанра. Матильду, как и положено, у трона ожидала самая настоящая «злодейка». Дело в том, что отец Христиана, Фридрих V, был женат дважды. И мачеха Юлиания тайно ненавидела своего пасынка, который в ущерб её родному сыну должен был наследовать престол. Ещё больше вдовствующая королева возненавидела молодую невестку. За ней было будущее, а Юлиания вместе с сыном вынуждена была прозябать вдали от Копенгагена, вдали от двора, вдали от власти в замке Фриденсбурга.

Надо сказать, что Христиан, семнадцатилетний юноша, став королём, предался самым разнузданным забавам и женитьба была воспринята им как ничего не значащий политический эпизод. Он всерьёз считал, что между мужем и женой не может быть любви, и больше интересовался метрессами, чем хорошенькой Матильдой, которая, конечно же, стоически выдерживала испытание. Правда, пятнадцатилетней королеве удалось стать матерью наследника, чем её роль при дворе надолго ограничилась и чем она возбудила совсем уж лютую ненависть мачехи Юлиании.

Не прошло и года после рождения кронпринца Фридриха, как придворные датского королевства стали замечать странности в поведении Христиана. Его то и дело посещали приступы меланхолии и апатии, или, наоборот, он предавался буйной радости. Иногда король во время трапезы вскакивал из-за стола с тем, чтобы помешать кому-нибудь принимать пищу. Бедная Матильда, видя болезненность нервной системы мужа, придумала чисто английский выход, решив, что путешествие отвлечёт Христиана и поправит своими впечатлениями его рассудок. Но ничего уже не смогло спасти царствующую особу от слабоумия.

Вернувшись из путешествия, во время которого брат Матильды, желая выказать родственнику своё уважение, присвоил сходившему с ума Христиану степень доктора права Оксфордского университета, король недолго пребывал в спокойном расположении духа. Вскоре из его покоев послышался звон разбиваемого оконного стекла, а из дверей полетели осколки дорогих фарфоровых ваз и головы от мифологических статуй. Христиан развлекался вместе со своими слугами — приставленными к нему мальчиком-нефом и чернокожей девочкой.

Король Дании, без сомнения, потерял способность править государством, однако он формально всё-таки оставался носителем верховной власти. Королева, воспитанная при английском дворе, не замедлила воспользоваться предоставившейся возможностью. Она обладала достаточной силой и умом, чтобы стать во главе страны. Её, правда, пугало одиночество и постоянное ощущение, что она «чужая» при датском дворе. И королева начала искать себе друзей среди вельмож.

И такой «сердечный» товарищ нашёлся. Им оказался лейб-врач короля Фридрих Струензее. Матильда долго присматривалась к нему, и он не замедлил воспользоваться интересом королевы. Их отношения вначале стали доверительно-дружескими, а когда Струензее, обратившись к новейшим открытиям в медицинской науке, удачно привил кронпринцу оспу, сердце матери было совершенно покорено. Расположение королевы выразилось в назначении лейб-врача главным руководителем воспитания наследника, а затем он получил должность секретаря Матильды. Из кабинета королевы уже было недалеко и до её спальни.

Современники недоумевали, чем мог надменный, сухой Струензее покорить красавицу. Английский посланник в депеше к своему правительству сообщал: «Струензее вовсе не обнаруживает любезности и привлекательности, которыми другие создают себе блестящую карьеру. Его манеры обращения неприятны, и все весьма удивлены, почему он мог приобрести такое безграничное влияние на короля и королеву». Далее посланник приписывает фавориту кое-какие познания, но не признает в нём государственных способностей. Единственное, чем обладал Струензее, было огромное самомнение, переходящее порой в наглость. Возможно, этот напор и покорил бедную женщину.

Справедливость требует сказать, что Матильда со своим любовником составили достаточно удачный государственный тандем. Они вели мудрую, умеренную политику, которая способствовала подъёму экономики страны и авторитету Дании на международной арене. Однако увлечённые модными в то время идеями просветителей они решили провести реформы. Но призванием реформаторов обладают лишь немногие счастливцы, другим же не следует рисковать карьерой, а подчас и своей головой. Матильда бросилась в перемены, как в омут с головой, и нажила многих противников, которые уже давно косились на её фаворита, но пока королева никого не трогала, её власть казалась достаточно прочной. Струензее распустил государственный совет и заставил безумного Христиана издать указ, где подпись фаворита уравнивалась с подписью короля.

Пока Матильда устраивала личную жизнь, во Фриденсбурге затаилась, как рысь в засаде, коварная Юлиания. Эта женщина начала спешно действовать, как только поняла, что фортуна даёт ей шанс. Любовники совершенно потеряли бдительность и осторожность, поддавшись чувствам и уверовав в лёгкость достижения цели. С каждым днём они все быстрее сокращали путь к ловушке.

Спешные реформы вызвали недовольство не только знати, но и черни. Брожение выразилось повсеместно во вспыхивающих бунтах солдат и матросов. В центре заговора оказалась вдовствующая королева Юлиания. Не нужно было особенной мудрости, чтобы организовать придворный переворот при безумном короле. Положение нашей героини усугубилось ещё и тем, что она не очень хорошо разбиралась в людях. Один из высокопоставленных чиновников — Ранцау, живший какое-то время в России и принимавший, кстати, участие в перевороте на стороне Екатерины II, колебался, чью сторону — Юлиании или Матильды — ему принять. Наконец, он решился предупредить любовников об опасности в надежде, что ему удастся добиться некоторых привилегий для дворянства. На приёме у Струензее к Ранцау отнеслись пренебрежительно, и граф в бешенстве ускакал во Фриденсбург.

Вечером 16 января 1772 года в залах Копенгагенского королевского дворца гремела музыка. Красавица Матильда весело танцевала с сыном Юлиании — Фридрихом, не подозревая о нависшей над ней угрозе. В час пополуночи бал кончился и королевское семейство направилось в свои покои. Воцарилась полная тишина.

Катастрофа разразилась спустя час. Юлиания, её сын и Ранцау направились в апартаменты Христиана. Разбудив идиота, они у постели короля разыграли сцену, как хорошие актёры.

«В городе мятеж! — кричали вошедшие. — Народ требует суда над королевой и Струензее!»

Король от испуга протягивал руки к Юлиании и просил совета. Спешно подсунули ему заготовленные бумаги, но последний проблеск сознания остановил руку Христиана: он увидел имя своей жены и отказался подписывать листы. Только угрозы заставили его сдаться. У спальни Струензее уже ждали в полной боевой готовности военные заговорщики. Фаворит сопротивления не оказал, у него даже не хватило сообразительности потребовать собственной подписи на свой же арест, ибо эдикт о наделении Струензее особыми полномочиями ещё никто не отменял. Зато королева вела себя по-королевски, можно сказать, она оказалась единственным «мужчиной» среди своих сотоварищей. Она отчаянно физически дралась с пришедшими её арестовывать и требовала свидания с королём.

За победой последовало мщение жестокой Юлиании. К счастью, Матильду охраняло её родство с английским королём, и как бы соперница ни жаждала её крови, она не могла дотянуться до её головы. Единственное, что оставалось Юлиании для торжества — позор Матильды. И вдовствующая королева приложила все усилия, чтобы покрыть поношениями имя настоящей королевы. От Струензее под пытками выбили признание в любовной связи с Матильдой, но этого оказалось мало для разоблачения. Необходимо было получить подтверждение грехопадения от самой королевы. Следователи пошли на подлог, играя на жалости и привязанности Матильды. Ей объяснили, что признание королевой Струензее своим любовником спасёт последнему жизнь. Матильда колебалась недолго, она поступила как настоящая женщина. Не слишком веря обещаниям палачей, она всё-таки решила использовать даже такой шаткий шанс для помощи Струензее. Конечно же, её вероломно обманули, приговорив бывшего фаворита и его друга к страшной казни с отрублением сначала правой руки, а уж потом с отсечением головы.

Матильду, разведённую за неверность королеву, поначалу решено было оставить в Дании, чтобы она «не выносила сор из избы», но женщина воспротивилась, и благодаря усилиям брата Георга ей разрешили уехать в Германию. Здесь её, поруганную и измученную после заключения, встретили с восторгом, как мученицу жестокого рока и недостойных мужчин. Она умерла в совсем ещё юном возрасте от горя и тоски. Так завершилась датская придворная трагедия.